В Центре развития для взрослых «Красота в тебе» сказки приветствуются ) И как творчество для взрослых, и как путь к исцелению, и как методика помощи. Материал перед вами об этом.
Попросила я Светлану Дьяконову о встрече со мной в одном уютненьком кафе на Цветном бульваре. За время конкурса авторской сказки накопилось столько вопросов по сказочной теме, что мы решили записать интервью с нашей главной сказочницей.
Анастасия М. – Светлана, расскажи, пожалуйста, когда началось твоё сказочное творчество? О чем рассказывает твоя первая сказка?
Светлана Д. - Я не помню свою первую сказку, но я помню свое желание их писать. Меня вдохновила одна девушка, которая сейчас не ходит на занятия и тем не менее внимательно читает меня в соцсетях. Я знаю об этом и передаю ей привет! Настолько у человека произошли большие изменения внешние, что мне захотелось описать их. Такие счастливые были глаза, она быстро пошла в гору, засветилась вся, и появилась сказка «Принцесса с искорками». Искорки человек излучает лучиками, которые распространяются на всех. Наверное, это была не первая сказка, но одна из первых. А сказочная деятельность началась тогда же, когда и моя работа с людьми, до этого я сказок не писала.
А.М. – Сколько уже сказок в твоей коллекции? Какая самая любимая и почему?
С.Д. — Я не считала, конечно, и даже не могу сказать их десятки или сотни, не знаю. Больше всего я люблю свой цикл Соловецкий, потому что это скорее не сказки, а события, которые я вижу. И не важно, когда они происходили, сколько тысяч лет назад. Я чувствую в них огромную силу и я их описываю.
А.М. – С чем можно сравнить процесс написания сказки?
С.Д. — С рождением наверное, с вынашиванием чего-то очень важного. Я разговаривала с другими сказочницами, я знаю, как люди пишут. Так же, как музыка рождается. У всех по-разному. Кто-то очень медленно рождает, ходит годами или месяцами, вынашивает замысел, отшлифовывает его сначала у себя в голове, а потом на компьютере. Обычно я так не делаю, у меня все рождается в один миг. Хотя, сейчас у меня сказка, которая живет со мной уже долгое время. Мы пока в процессе привыкания друг к другу.
А.М. — Можешь на примере какой-нибудь соловецкой сказки рассказать, как она родилась?
С.Д. – Конечно, я ничего не придумываю из головы. Обычно у меня рождается какой-то образ, как отправная точка, а от него, как лучи, уже идет сюжетная линия. То есть у меня образ первичен, а сюжет, что будет происходить с этим персонажем, получается вторичен. Я не знаю сюжета сначала. Как в сказке про Зухру. Сначала пришла Зухра, пожила со мной какое-то время, потом я поняла, что с ней случилась сказочная история. Или, как аптекарь в сказке про безусловную любовь, когда ему подарили волшебный цветочек, сначала пришел он, а потом закрутилась вся история. То же самое с соловецкими сказками. В одной из сказок был строитель Вечности – тот, кто создавал лабиринты, сначала я видела его и потом поняла, что с ним случилось на этих островах, как он прощался с племенем. Сказку записала я моментально. Пришла, открыла компьютер, час и все готово. В основном, мне так больше нравится.
А.М. – Я знаю, что ты пишешь сказки по запросу человека. Для чего они нужны? И как ты это делаешь?
С.Д. – Конечно, я вижу. Не всегда сразу. Мне нужно настроиться на человека и увидеть для него какое-то послание, облеченное в образ. Я не настраиваюсь на то, чтобы предсказать будущее. Иногда люди не понимают послания, меня это мало волнует, потому что все высокие и глубокие образы раскрываются постепенно. Не важно, что человек сразу не поймет, поймет со временем, когда время придет, тогда и сказка раскроется.
А.М. – Есть ли цель у такой сказки?
С.Д. - Послание. Точно не предсказание. Хотя у меня на сайте написано, что человек получает для себя сказку исцеления, сказку послание, сказку пророчество. По идее, это может быть все, что угодно. Пророческие сказки бывали и эти люди по-прежнему с нами, но такой цели я не ставлю. Было бы странно, изначально получается, что я гарантирую пророчество. Такого быть не может, потому что все равно жизнь есть жизнь, она многообразна, она раскрывается какими-то своими гранями, человек делает определенный выбор и, получается, попадает в описанные обстоятельства.
А.М. – Нужно ли быть профессиональным писателем, чтобы сочинять сказки?
С.Д. — Конечно нет, я же не профессиональный писатель. Поэтому мы и устраиваем сказочные конкурсы. Наверное, профессиональный писатель скажет, что нужно. Сколько, оказывается, талантов, сколько людей умеют и любят писать сказки. И это же так важно! Раньше, сказитель или сказительница, это был определенный путь человека. Бабушка сказительница сидела, только и делала, что рассказывала сказки. Она могла сама их придумать или ее бабушка ей их рассказала. Вот оно, устное народное творчество, когда сказки передавались из уст в уста, и они же обрастали новыми подробностями. Получается, что версий у одной сказки может быть множество. Сказки же еще и кочуют, то есть в одной стране сюжет так раскрылся, в другой стране что-то повернули. Смысл может остаться один, а развитие сюжетной линии разное.
А.М. – Вспоминая сказки из детства, мне в голову приходят в основном авторы мужчины – Х. Андерсен, Братья Гримм, С. Маршак, А. Пушкин, О. Уайльд, Э. Успенский. Скажи, пожалуйста, почему среди сказочников больше мужчин, чем женщин?
С.Д. - Из женщин Астрид Линдгрен сразу приходит в голову и теперь еще Джоан Роулинг, которая написала сказки про Гарри Поттера. Мне кажется, что я могла бы заниматься только этим – писать сказки и все. Сейчас возможностей много и женщина реализует себя как угодно. А раньше это был вопрос образования, грамотности, свободного времени. Нужно было поднять свою пышную юбку и пойти в издательство, чтобы с кем-то договориться. Астрид Линдгрен — это уже ХХ век, если я не ошибаюсь, когда у женщин появилось больше прав. Может быть, их много — сказочниц, но мы о них не знаем по причине того, что их не публиковали.
А.М. – А у меня была другая версия, я же тоже думала над этим вопросом. Женщины ведь по природе — матери, воспитывают своих детей на сказках и им это так легко дается, что не интересно писать. А для мужчин это деятельность, поэтому они к ней относятся по-другому.
С.Д. — Соглашаюсь, двести процентов даю твоей версии. Женщина, которая рассказывает сказку около колыбели, не думает о том, что она делает что-то особенное. Ее так же растили, передавалось по роду и так дальше, и дальше. А мужчина, конечно, по природе своей превращает подобные вещи в серьезную деятельность.
А.М. – Светлана, у тебя наверняка есть свой рецепт написания сказок. Поделишься им с нами?
С.Д. — Мой личный рецепт — образ, который приходит и я должна его почувствовать, ярко его увидеть. Это больше ориентировано на характер, я вижу скорее внешние проявления персонажа и от него уже отталкиваюсь, как он себя ведет и что за история с ним приключилась. А другим я хочу пожелать и, наверное, себе тоже, любя свой цикл соловецких сказок, чтобы мы могли вырабатывать свой авторский стиль, чтобы сказки были узнаваемые, что именно вы написали, что это ваш персонаж, или ваш особый язык. Тогда становится, на мой взгляд, еще более интересно. У меня не всегда так, я пишу разноплановые сказки. Я знаю людей и среди наших писателей, юных, начинающих, чей стиль узнаваем и мне он очень нравится.
А.М. – Где нужно брать вдохновение для сочинения сказок?
С.Д. — Где угодно. Я беру в медитации. Поскольку для меня медитация не только медитация, когда я села в позу лотоса и медитирую. Я часто пребываю просто в медитативном состоянии, и образ может откуда-то прийти. Только что не было ничего в голове, и откуда-то он появился. Поэтому, конечно развивать больше чувствование жизни. Понятное дело, что вдохновением для сказки может быть кленовый листочек на дороге упавший или какая-то фраза брошенная, все что угодно. Я, всё-таки, ловец образов, беру их из бессознательного и облекаю в слова.
А.М. – Я получила много разных сказок на конкурс и поняла, что люди не всегда понимают, что такое сказка и чем она отличается от романа, рассказа, истории. Светлана, объясни нам, пожалуйста, что такое сказка?
С.Д. — Спасибо за вопрос, как говорят. Происходит с нами какой-нибудь случай в жизни и мы его описываем - это рассказ. Если подлинней повествование, это повесть или роман. Понятно, что у профессиональных писателей история может быть основана на вымышленных событиях и персонажах. Тогда, действительно, возникает вопрос, а сказка то здесь причем? Как она встраивается в повествовательный ряд? На мой взгляд, сказка — это образное мышление. Например, вот — чашка, но вместе с тем она может быть Мариванна молочная, она бабушка древняя и все, и пошло поехало. Началась целая история чашки, как она здесь оказалась, какие у нее мысли. Как она боится, что ее разобьют или наоборот, как она хочет своих внучат понянчить, маленькие чашечки. И она уже на грани человеческого и образного. Мы облекаем свои мысли в образы, красивые, некрасивые. Бывают страшные сказки, я их очень люблю и рассказываю на занятиях. Сама практически не пишу страшные сказки, но наверно сейчас буду, потому что все есть в нашей жизни, не стоит ориентироваться только на внешнюю красоту. Сказка может быть страшной по содержанию, но очень глубокой по смыслу. Эти сказки живут веками и образы в них не менее сильные. Так вот, образное мышление – это деятельность души. И получается, что, когда мы каким-то образом называем эту чашку, она оживает. Одна из идей в том, чтобы показать, что всюду жизнь. Понятно, что можно описать людей, Катю, Машу, Сережу, но сказка тем и хороша, что эта чашка может ожить. Представим кафе, в котором мы сейчас сидим, ночью, все оживает, свечи становятся живыми и здесь начинается бал чашек. Из этого может вырасти целая красивая, глубокая история. Поэтому, если само слово брать «сказка» – наказ, обратимся к древнеегипетским корням, КА – это душа. Соответственно Сказка — повествование о душе. Обязательно здесь должны быть затронуты эти струны. И желательно, чтобы они были затронуты через глубокие яркие образы. Вот, на мой взгляд, в чем отличие Сказки от простого повествования, это работа с образами.
А.М. – История разве не может затронуть душу? И в истории тоже есть образы.
С.Д. – Да, безусловно. Правда, сказки обычно и притчи славятся тем, что там урок прямо таки прочитывается. Некое послание уже зашито.
А.М. – По-твоему, в чем польза сказки?
С.Д. — Сейчас в детях не пробудилась творческая энергия, образное мышление почти не работает, потому что они растут на всем готовом. Не нужно лепить снеговика, уже продается для него нос и все остальные детали. Получается, что уже не нужно придумывать сказки, потому что есть гаджеты, есть мультики, уже не нужно жить своим воображением. Мы лишаем таким образом друг друга фантазийности и творческой составляющей. А ведь для ребенка, да и для взрослого, это огромное развитие. Почему мы возвращаемся к сказкам во взрослом возрасте, почему есть целое направление, которое называется сказкотерапия, и я в нем тоже иду отчасти. Полезность сказки в том, чтобы раскрыть в себе способность мыслить образами. Спроси любого ребенка дошкольного возраста, он сказку сочинит просто на ходу. Потом это все куда-то уходит и вперед выходит интеллект, который определяет за нас, на что тратить время, а что бессмысленно. На самом деле, то, что имеет смысл, очень часто затирается, потому что есть суета, зарабатывание денег, есть карьерные стремления, стирки, уборки, а есть нечто Высшее. Конечно, сказка к этому Высшему относится. Мне кажется, что полезность в том, чтобы душой соединяться с Высшим.
А.М. — Твое пожелание начинающим сказочникам.
С.Д. — Быть автором своей жизни, в том числе и автором сказок. Так же с картинами и любым творчеством, писать как все, вы не сможете, две страницы напишете и остановитесь, потому что почувствуете, что это бессмысленно. То же самое, копировать чьи-то рисунки. Да, вы отточите технику, но не будет вашего авторства. Лучше без техники, но с авторством!
Интервью подготовила и провела Анастасия Межуева.
