* Большуха – главная женщина в поморском доме, у которой хранятся все ключи от сундуков и амбаров.
(«Краткий словарь поморского языка»)
«Ну, на большуху вы только вдвоем потянете», — сказали нам с Настей в Морском музее. А мы и не возражали. В этот раз на Соловках происходило соединение всех и всего – глубинное, трогательное, сердечное, сильнейшее. Люди соединялись в разговорах, откровениях, слезах и смехе; соединялись, стоя у Бухты Благополучия, в катере на мысе Белужий, в Филипповой пустыни и на Секирной горе. Обнимались прямо в лабиринте, вместе разжигали костер, хохотали в лодке, делились водой и хлебом, калитками, любовью, соловецким мармеладом и нескончаемым морем улыбок.
«Все гребут, и вы гребите» — сказали нам на лодочной станции ))) И мы гребли. Как говорится, «Богу молись, а к берегу гребись». Гребли с молитвой по Белому морюшку, чтобы пройти без шторма. Гребли, любуясь на Исаково и Большое Красное, будто сами вышли порыбачить в поисках соловецкого хлеба насущного. Гребли по озерно-канальной системе, чтобы потерять дар речи от увиденной красоты. Гребли по берегу ))), чтобы найти благоприятное место для медитации. Хотя чего уж искать, когда «Соловки – это открытый престол, здесь можно совершать литургию в любом месте», так еще Иоанн Крестьянкин говорил.
В этот раз мы вместе стали большухой – соединились одной большой семьей с Соловками, крепкой и сильной, меняли своим намерением погоду, спешили навстречу белухам и лабиринтам, слушали соловецкие легенды на Заяцком, восхищались мощью не извне, а изнутри, став ЧАСТЬю, а значит соприЧАСТными месту силы и СЧАСТливыми в этом северном Единении с собой, с природой, друг с другом, с Богом.
У Анастасии случилось прибавление в семействе: нас всех объявляли под ее фамилией при посадке на теплоход )) Мы хохотали и дружно откликались. Кто-то вспоминал отцов, ведь история многих семей в нашей стране связана с Соловками. Поминали предков, учились прощать, молились, по-семейному садились за один большой стол трапезничать под образа.